Его называют классиком уличной фотографии, человеком, который опередил время и совершил революцию в цвете. Но многие наши современники открыли его для себя только после смерти мастера. Почему работы Сола Лейтера были надолго забыты и вдруг вновь найдены спустя почти полвека? Может, потому, что люди устали от страданий и надлома и снова начали искать красоту?
Неудавшийся раввин
Сол Лейтер (Saul Leiter) родился 3 декабря 1923 года в Питтсбурге, штат Пенсильвания, в семье ортодоксальных евреев. Его отец был раввином и хотел, чтобы Сол последовал по его стопам. В 12 лет мальчик принялся изучать теологию и вскоре поступил в духовную школу в Кливленде. Но к этому моменту он уже увлекся живописью, причем интерес к искусству со временем становился только сильнее.
Вдохновляясь работами Кандинского, Пикассо, Дега, Боннара и Вюйара, Сол начал рисовать сам и даже выставляться на местном уровне. К 45-му его картины продавались в питтсбургской галерее — к большому неудовольствию родных. К тому же он занялся фотографией — первую камеру ему подарила мама. Добрая женщина была готова смириться с увлечениями сына. Она считала, что он вполне мог бы быть раввином и при этом в свободное время заниматься рисованием — так, чтобы об этом никто не узнал.
Но папа был категорически против. Лейтер-старший был уверен, что сын не достигнет высот в живописи, а дилетантства он не терпел. Фотографией же, по его мнению, занимались только неудачники с сомнительным образом жизни. И когда в местной еврейской газете вышла заметка о второй выставке Сола, отец разрыдался от стыда. Это было последней каплей. Сын собрал чемодан и посреди ночи ушел из дома.
«Я был несчастлив дома и уехал в Нью-Йорк, чтобы стать художником. Оглядываясь назад, я поражаюсь, как плохо был готов к тому, что меня ждет. Мне казалось, у меня ничего нет, я почти сошел с ума, — вспоминал фотограф. — Однажды мой брат сказал обо мне: “Сол вбил себе в голову глупость насчет того, что люди должны быть счастливы. Но жизнь и счастье никак не связаны, так что забудь об этом!”».
Пришедшая слава
Но ему повезло. В Нью-Йорке Сол подружился со многими художниками и фотографами, в том числе Ричардом Пузетт-Дартом и Уильямом Юджином Смитом. Именно благодаря им Лейтер профессионально занялся фотографией. Он был знаком с Луисом Фаерером, Робертом Франком, Дианой Арбус, по соседству с которой жил. Вскоре работы Сола — как картины, так и фотографии — начали выставляться рядом с работами его именитых друзей. Пока он не начал зарабатывать самостоятельно, деньгами ему тайком помогала мама. Отец же так его и не простил.
В 1953-м Эдвард Стайхен, тогда бывший куратором в Нью-Йоркском музее современного искусства, организовал выставку под названием «Вечно молодой незнакомец», в которую вошли 25 работ Лейтера. В том же году Сол открыл фотостудию на Бликер-стрит, где занимался рекламной и фэшн-съемкой, делал портреты. Со временем его снимки привлекли внимание художественного редактора Генри Вулфа, который начал давать работу Солу. Его фотографии стали публиковаться в таких журналах, как Esquire и Harper’s Bazaar.
Хотя фэшн-фотография была далеко не тем, чем Лейтер хотел заниматься (он всегда считал себя уличным фотографом), он никогда не стыдился того, что снимал моделей и вычурные одежды. «Я считаю, что фэшн-фото занимает почетное место в истории фотографии и за него не нужно извиняться. Это была возможность зарабатывать на жизнь — мне надо было платить за свет, за жилье, за еду», — отметал он любые намеки на то, что эта работа была чем-то не совсем достойным.
Фотографии сквозь стекло
Но к концу 70-х дела Сола пошли на спад; ему перестали давать заказы. Лейтер был вынужден переехать в более дешевый район и продавать свои картины из личной коллекции. Как он сам признавался позже, причин для всего этого было немало: он слишком любил свободу и одиночество, никогда не относился к своей карьере со всей серьезностью и не мечтал об известности.
Тони Сеникола, бывший помощник Лейтера, так вспоминал о том времени: «У Сола остались один-два клиента. С ним стало сложно работать, а на подходе была толпа молодых фэшн-фотографов. Сол не желал следовать стандартным схемам, он хотел снимать свою фотографию. Я помогал ему работать над случайными заказами, устанавливал освещение, экспонометр и так далее. Я даже ремонтировал разные вещи в его квартире, потому что он был абсолютно беспомощен в вещах, которые не касались искусства».
«Меня никогда не одолевало желание стать знаменитым, — говорил сам Лейтер. — Не то чтобы я не хотел, чтобы мою работу оценили, но по какой-то причине — возможно, потому, что мой отец не одобрял практически все, что я делал, — глубоко в душе я жаждал избежать успеха. Мой друг Генри Вулф сказал однажды, что у меня талант равнодушно относиться к данным мне возможностям. Он считал, что я мог бы и дальше делать карьеру, а я вместо этого шел домой, пил кофе и смотрел в окно».
И главное слово тут, наверно, именно «окно». Сол продолжал фотографировать для самого себя: как в цвете, так и в монохроме. Камера всегда была при нем — был ли он дома, выходил ли на улицу, сидел ли в кафе. Он сделал целую серию снимков из окна собственной квартиры. Ему очень нравилось снимать через стекло — так, чтобы изображение отражалось в нем или было замутнено каплями воды. Двусмысленность, недосказанность, неясные фигуры, порой полное отсутствие сюжета и характерная цветовая гамма — однажды увидев фотографии Лейтера, вы уже не перепутаете их ни с чьими другими.
И конечно, он продолжил рисовать. Как шутил он сам, у него скопилась самая большая коллекция работ Сола Лейтера в мире — несколько тысяч картин. Да и его фотографии очень походили на картины — цветами, композицией, своеобразной двухмерностью. И когда ему об этом говорили, он воспринимал это как комплимент. Иногда он даже использовал просроченную фотопленку, чтобы получить неожиданные цветовые эффекты.
Возвращение
После десяти с лишним лет тяжелых времен карьера Сола совершила неожиданный поворот. В 93-м Ховард Гринберг, владелец нью-йоркской галереи, открыл для себя черно-белые снимки Лейтера. Он связался с фотографом и предложил ему организовать выставку. Так работы Сола вновь оказались в центре внимания. В 98-м он принес Гринбергу полные пакеты цветных слайдов, которые никогда никому не показывал. «С них в буквальном смысле пришлось сдувать пыль — они лежали в коробке 50 лет, множество прекрасных снимков», — вспоминал Лейтер.
В 2005 году прошла большая выставка его ранних работ, а в следующем вышла книга «Ранний цвет», которая была принята на ура. Вслед за ней был опубликован двухтомник «Ранний монохром».
В 2013 году режиссер Томас Лич начал работать с Лейтером над биографическим документальным фильмом «Без спешки: 13 уроков жизни от Сола Лейтера», который вышел в 2014-м, уже после смерти фотографа. Он умер 26 ноября 2013 года, чуть-чуть не дожив до девяностого дня рождения.
Цитаты Сола Лейтера
О смысле фотографий: «Возможно, мои работы — это поиск красоты в самых прозаичных и обыкновенных местах. Не нужно уходить в далекий мир грез, чтобы найти ее. Но я понимаю, что поиск красоты не особенно популярен в наши дни. Агония, страдания и надлом — вот что ищут сейчас».
О славе: «Я не страдаю нарциссизмом. Когда я слушаю Вивальди, или японскую музыку, или готовлю спагетти в 3 часа утра и обнаруживаю, что у меня нет к ним соуса, то понимаю, что от славы никакого толка».
О фотографии вчера и сегодня: «Я не стану принижать современную фотографию. Я часто вижу вещи, которые мне нравятся, которыми я восхищаюсь. Я и сам делаю цифровые снимки. Некоторые люди моего поколения убеждены, что прошлое — лучше, чем настоящее. Не уверен, что это так. Не хочу быть одним из тех, кто утверждает, что миру пришел конец».
О любви к вертикальным фотографиям: «Не знаю, оказала ли на это влияние любовь к японским картинам-свиткам, но у меня была целая их коллекция. Мне нравится японское искусство, работы Огаты Корина, Тавараи Сотацу».
О философии: «Я не пытаюсь передать никакой философии в своих работах, потому что я не философ. Я фотограф. Это всё».
О собственных целях: «Макс Козлофф сказал мне однажды: «На самом деле ты не фотограф. Ты делаешь фотографии, но в каких-то собственных целях — у тебя какие-то другие цели, не такие, как у других». Не уверен, что именно он имел в виду, но мне понравилось».
